«Неоязычество в современной России: генезис, мимикрия, амбиции» - конференция под таким названием состоялась в Томском государственном университете

Встреча в конференц-зале вошла в программу XVI Макариевских образовательных чтений и позволила поднять проблемы, вызванные распространением в обществе неоязычества.

Свое видение ситуации на конференции представил гость из Москвы, профессор кафедры миссиологии Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, президент «Центра религиоведческих исследований» им. сщмч. Иринея Лионского, известный сектовед, писатель и общественный деятель Александр Дворкин.

По видеосвязи к участию во встрече присоединились заведующий лабораторией «Северо-Запад» Балтийского федерального университета им. Иммануила Канта, кандидат исторических наук Роман Шиженский (г. Калининград) и исполняющий обязанности директора Гуманитарного института Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого, кандидат философских наук Даниил Крапчунов (г. Великий Новгород).

Открывая конференцию, ее ведущий — директор Центра содействия занятости студентов и трудоустройству выпускников ТГУ Алексей Васильев отметил, что к обсуждению предложена важная тема. Она затрагивает вопросы сохранения традиционной русской культуры, подлинной исторической памяти, ограждения традиционных для России ценностей от разного рода искажений и извращений.

Роман Шиженский поделился с томичами и коллегами результатами многолетних исследований движения неоязычества в регионах России.

Говоря о его содержании как «совокупности религиозных, парарелигиозных, общественно-политических, историко-культурных объединений и движений», он подчеркнул, что последователи неоязычества занимаются совсем не тем, на что претендуют. Обращая внимание к дохристианским верованиям и обрядовым практикам, они преподносят их как реконструкцию, тогда как это — конструкция обрядов.

— Мифологемы современных язычников — это, конечно же, новодел, и авторство здесь принадлежит так называемым послам и жрецам — идеологам данного движения, — утверждает религиовед.

Его истоки в России прослеживаются с последней трети 1970-х годов и связаны с деятельностью одного из бывших советских диссидентов. Так что к древней Руси, вопреки заявлениям фанатов и адептов неоязычества, они отношения не имеют.

Исследователь из Калиниграда представил некоторые итоги начатой в 2010 году работы по изучению деятельности отдельных последователей движения и общин. Один из выводов таков: сегодня адепты неоязычества строят закрытые обрядовые комплексы на частных территориях. Раньше они, в основном, арендовали участки, пока не столкнулись с нежеланием владельцев обострять отношения с властью. Тенденция к возведению так называемых «храмов» на частных владениях характерна для многих российских территорий.

Вовлечение в свои ряды приверженцы неоязычества осуществляют разными методами. Например, рекламируя развлекательные события, приглашают обывателей на загородные этно-фестивали или «этно-шашлыки». Внешне безобидные лекции, переодевания в обрядовые рубахи и платья, участие в хороводах могут в результате довести до того, что человек «раскрещивается и принимает новое имя». Хотя грань перехода обычного горожанина к последователю культа определить сложно.

Опасность существования разрозненных и все более распространяющихся на местах отдельных групп и общин видится в том, что пропагандируемый неоязыческим движением культ силы с поклонением языческим идолам способен перерасти в культ насилия.

Деятельность фанатов и адептов движения далека от игры. Их «амбиции — это переустройство России и изменение сознания населения», — утверждает исследователь.

- Важно отметить присутствие неонационалистических и откровенно нацистских идеологем внутри российского неоязычества, — поддержал коллегу Даниил Крапчунов, — когда насилие становится темой.

Ученый видит проявление амбиций фанатов и сторонников движения, в частности, в установлении собственных праздников, не входящих в церковный или светский календари.

Так, в качестве альтернатив для многих православных праздников неоязычники придумывают свои: для Масленицы это «комоедица», для Вербного воскресенья — «лельник», для Воздвижения Креста Господня — «радогощ», для Рождества Христова — «карачун» и другие.

- Являются ли реставрацией праздники, которые предлагают неоязычники в качестве альтернативы русским праздникам, зафиксированным этнографами как церковные, христианские праздники? — задался вопросом исследователь. — Безусловно, это — не реставрация. Это — откровенная фальсификация!

К тому же символы, которые зачастую используются на неоязыческих гуляниях, — открыто плотские, оказывающие негативное влияние на детей, участвующих вместе с родителями в таких «семейных» игрищах.

По мнению Даниила Крапчунова, в основе истинно русских праздников лежат литургические тексты.

- Чем больше я исследую тему, тем больше в этом убеждаюсь, — подчеркнул докладчик. — Эти литургические тексты становятся основанием связи храмовой и внехрамовой жизни. У русского народа жизнь за пределами храма продолжалась и выражалась в праздниках.

На Троицу из церкви приносили березовые ветки, на Рождество Христово украшали ели, на Пальмовой неделе — в Вербное воскресенье освящали вербу, на Пасху красили яйца. Эти традиции продолжаются сегодня и «имеют большой миссионерский потенциал».

- Это то, что можно противопоставить неоязычникам, — считает ученый, называя народное празднование дат православного календаря «продолжением, репрезентацией литургической жизни».

С этим утверждением согласен настоятель Борисоглебского храма в селе Корнилово Томского района протоиерей Николай Абрамов.

- Действительно, когда мы обращаемся к русским летописям, всегда возникает мысль, что христианство на Руси возникло в условиях отсутствия твердой языческой традиции, — отметил священник. — Традиции русского Православия внешне могли казаться продолжением языческой практики, но, на самом деле, это — литургическая традиция, нашедшая развитие в народе.

Александр Леонидович Дворкин посвятил свое выступление теме «Наиболее распространенные фейки современного российского неоязычества». Религиовед представил «инструментарий, с помощью которого можно развенчивать некоторые утверждения неоязычников».

Коснувшись вопроса о возникновении сектантского течения, Александр Дворкин напомнил: как явление оно возникло впервые за рубежом. В 50-е годы XX века в Англии была придумана «религия ведьмовства». Сегодня же из официальных отчетов Госдепа США становится очевидно, что эта структура перечисляет средства на поддержку неоязычества в России.

В поиске новых форм деятельности и влияния на умы сторонники и лидеры сектантского движения используют «креатив».

«Самым ярким примером креативной индустрии» Даниил Крапчунов назвал томский «Музей славянской мифологии».

- Изначально это называлось «Библиотека «Русский путь», — напомнил руководитель института — в прошлом — томич, хорошо осведомленный о деятельности фирмы. — Потом был судебный процесс по запрещению этой организации, а позже появился «Музей славянской мифологии». Подавалось это как учреждение культуры. Хотя понятно, что к музею он отношения не имеет, как и к Музейному фонду Российской федерации, что является обязательным для музея.

Участники конференции задали докладчикам вопросы.

- Язычество было забыто на какое-то время. Сейчас оно возрождается — снимаются фильмы, в нашем городе развешиваются языческие маски. Почему это происходит?

- Я бы сказал, что оно не возрождается, а зарождается, — уточнил Александр Дворкин. -Неоязычество — новое явление, оно не имеет отношения к древнему язычеству, которое давно умерло, и мы мало о нем знаем. Новое зарождается так же, как рожаются любые другие секты: они капитализируют на том, что представляют хорошим. Неоязычество представляет, что в его основе — любовь к роду, истории, культуре. При этом люди попадают совсем не в ту систему координат, куда их приглашают. Это — приманка для того, чтобы привлечь людей. И сейчас, к сожалению, спектр сектантских групп, движений очень велик. Неоязычество — часть этого спектра.

Видеозапись конференции

Фото: Анатолий Налетов